Обходя детективную историю с обрезанием картины, которая может оказаться довольно прозаичной, Куратор Искусствоведов задался вопросом о кадрировании. Кадрировании как особом феномене. В своём новом тексте из нашей рубрики «Курьезная критика» Искусствоведов подходит к этому феномену с неочевидных точек, местами возможно даже провокационных.

ПОДЕЛИТЬСЯ:

Беларусский художник Дмитрий Задорин обратился к своим подписчикам с возмущением: его работу «Старо-Борисовский тракт» (1987) экспонируют в музее в усеченном формате в прямом смысле слова — обрезанной. Это не фотомонтаж и не фрагмент картины в каком-нибудь неграмотно составленном каталоге — это обрамлённый кусок работы, выполненной художником на ДВП 35 лет назад. По заверениям автора, картина была куплена с выставки и поступила в фонд Союза художников Беларуси. Если от реальной картины взаправду остался лишь этот фрагмент, то остаётся только догадываться о причинах такого обращения с работой, но мы оставим эту детективную загадку в стороне. Сделаем это для того, чтобы сравнить образы как отдельные и существующие на равных правах.

Начнем с того, что левое и правое изображения в содержательном плане почти ничего не теряют — мальчик на возвышенности, слева деревья и столб, зима. Так можно было вспоминать об увиденном, перечисляя факты, отрешенные от размышлений и домыслов. Информативно ведь ничего не потеряно, что могло быть совершенно иначе, если бы справа внизу была подпись автора, как это бывает традиционно. Здесь вспоминается авторская подпись Алеси Скоробогатой, включающая отпечаток пальца и изысканный росчерк. Лишение такого отличительного знака губительным образом сказалось бы на работе Алеси Скоробогатой, чьи работы, впрочем, как и работы Дмитрия Задорина иногда изобилуют декоративными плоскостями.

Фрагмент работы А. Скоробогатой «Медленный танец» / 2021

Стоит отметить, что восстановление по памяти содержания — это восстановление присвоенного. Предположим, я как наблюдатель смотрю на закат, тут же тянусь за телефоном, снимаю план и словно присваиваю эту красоту себе, по крайней мере, в том небольшом фрагменте, называемом снимком. Тут мы вновь обращаемся к пейзажному мотиву Задорина. Я опять же, как зритель, хочу поделиться увиденными впечатлениями и опубликовать фото картины, предположим, в ленте Инстаграм. Но как бы я не изощрялся, вытянутый формат не позволяет сделать публикацию всей работы — снизу или сверху будут отрезаны узкие фрагменты работы. Придётся искать ракурс, в котором картина будет хорошо сочетаться со стеной, полом и рядом с ней не будет лишних предметов.

Сам процесс кадрирования (в нашем случае, рамирования) становится осязаемым. Обратите внимание на характерные полосы серого цвета на холсте. Их появление наверняка связано с покраской рамы, и мы бы ушли от обсуждения безалаберности реставратора, ведь случайные полосы краски нам подсказывают об очередном симптоме кадрирования. В момент покраски деревянной рамы для реставратора сущность рамы занимала главенствующее положение, в то время как холст выполнял роль второстепенную. Работа над рамками кадра сообщает нам о зрительном импульсе субъекта, смещённом от деталей с поверхности холста на саму рамку, границу кадра и прилегающие к ней территории. Актуализация позиции рамки как границы кадрирования происходит в прекрасной серии фотографий Надежды Хмыль, которая пространству паспарту уделяет большое внимание, в отличии от того или иного вида на пейзаж.

Фото из Инстаграм-профиля Надежды Хмыль

В контексте репрезентации образа уже существующего, как можно к этому моменту заметить, слишком много субъективного. Все уже не только являются художниками (как отмечал авангардист Йозеф Бойс), но и вправе примерить на себя роль куратора. Куратор исходит из позиции заботливого друга, опекуна образа (стоит ли лишний раз напоминать об этимологии слова «куратор»), содействующего адекватному и более уместному времени способу ретрансляции образа. 

События просачиваются сквозь пальцы, и единственно возможный способ что-то схватить и сохранить состоит в том, чтобы не мешкать. Однако запечатленная в каталоге картина Дмитрия Задорина — это тоже не картина Задорина, а печать фотографии, на которой она изображена. Да, сохраняющая первоначальную композицию, но тоже упускающая многие особенности живописности полотна. Уже не ясно, где больше первоначальной картины Задорина — на репродукции в каталоге или в обрезанном фрагменте в музее… Если первоначальную работу художника взять за единицу, то сколько осталось от этой полноты (единичности) в репродукции и сколько в живописном фрагменте? 

С уважением и бесконечным восхищением, ваш К.И.!

Куратор Искусствоведов — исследователь визуальной культуры современной Беларуси. Особый интерес проявляет к природным мотивам, живописи, считает, что беларусское искусство самое передовое. Защитил диссертацию по переходным состояниям в пейзажной живописи современной Беларуси.

Образование:
Беларусский государственный университет культуры и искусств — культуролог-менеджер;

ИПНК НАН Беларуси — магистр искусствоведения.

Контакты:
Instagram 

Приглашенный редакцией автор, фотографии: Куратор Искуствоведов

Перепечатка материала или фрагментов материала возможна только с письменного разрешения редакции.

Если вы заметили ошибку или хотите предложить дополнение к опубликованным материалам, просим сообщить нам.

ПОДЕЛИТЬСЯ:

Похожие материалы