Евгения Магарил – QR

Евгения Магарил — «Девушка за столом с цветами»
Акварельная бумага, смешанная техника (литографский карандаш) / 41,9 х 28,3 см / 1946

Евгения Магарил — «Женщина, сидящая за столом»
Бумага, тушь / 42 x 28,3 см / 1946

Евгения Магарил
(1902-1987)

Евгения Магарил, хотя училась у К. Малевича и входила в состав витебского объединения УНОВИС, пожалуй, была наиболее далека от идей супрематизма. В то время как её коллеги-«утвердители» доходили до элементарных частиц формы — простой геометрии, сюжеты работ Магарил понятны, а образы — конкретны. Если это голова пионера, то голова пионера, а не какой-нибудь там круг или линия. Тем не менее, чиновники, исключив её из Союза художников СССР «за несоответствие методу социалистического реализма» в 1952 году, будто почуяли веяние авангарда в ее работах.

К сожалению, почти ничего не известно о витебском периоде творчества художницы, хотя именно этот город — её родной. Отучившись в Витебском народном училище, Магарил отправилась в бывшую Академию художеств в Петрограде, в мастерскую пространственного реализма М.В. Матюшина. Здесь и сформировалась её творческая методика. Матюшин и его ученики, включая Евгению Магарил, к 1930 году оформились в группу КОРН («Коллектив расширенного наблюдения»). Участники группы экспериментировали в области пространственно-световой среды, изучали восприятие цвета. Матюшин вспоминал о Магарил, как «стихийно талантливой», отмечая, правда, «нехватку организованного подхода». Что бы это значило, сейчас уже сложно сказать. Возможно, художница уходила за рамки матюшинской цветовой теории, отталкиваясь больше от натуры, от жизни. В цветовые раскладки КОРНа она, видимо, тоже так до конца и не вписалась.

Параллельно с этим Магарил продолжала работать с Малевичем в качестве сотрудницы ГИНХУКа. В живописи Евгения Магарил передавала свет через цветовые пятна, а не линии. Она избегала открытых цветов, выбирая более светлые или приглушенные оттенки. Особенно это заметно в её поздних работах. Неудивительно, что излюбленной её техникой стала акварель. В 1927-1929 гг. Магарил работала главным художником на текстильной фабрике, а с 1929 года преподавала рисование в школах.

Художница пережила первый год блокады Ленинграда. В это время она создала серию работ, посвящённую жизни осаждённого города, в акварели и в самодельной смеси из угля, сажи и масла. С 1942 г. и до конца войны проработала в эвакуации в Бийске. К сожалению, большинство довоенных работ были в это время утрачены.

После войны художница продолжила учить детей рисунку. В 1960-е гг. она также сотрудничала с экспериментальной литографской мастерской при Лениградском отделении Союза художников СССР. С конца 1950-х гг. авангардизм 20-х перестал быть запретной темой в СССР. Магарил восстанавливают в Союзе художников, в 1974 и 1984 гг. прошли её персональные выставки. В то же время она всегда оставалась сама по себе. Власти её не трогали, но и не одаряли, а нонконформистам 1970-х-1980-х интереснее были её более знаменитые коллеги. Остаток жизни она прожила в обычной ленинградской коммуналке. После ее смерти судьба творческого наследия была трагична: из-за пожара в мастерской Магарил три четверти ее работ было утрачено.

Евгения Магарил являет собой пример стойкого следования своему творческому кредо в недружественном окружении, но и по сей день остаётся, во многом незаслуженно, в тени своих учителей.

Евгения Магарил, хотя училась у К. Малевича и входила в состав витебского объединения УНОВИС, пожалуй, была наиболее далека от идей супрематизма. В то время как её коллеги-«утвердители» доходили до элементарных частиц формы — простой геометрии, сюжеты работ Магарил понятны, а образы — конкретны. Если это голова пионера, то голова пионера, а не какой-нибудь там круг или линия. Тем не менее, чиновники, исключив её из Союза художников СССР «за несоответствие методу социалистического реализма» в 1952 году, будто почуяли веяние авангарда в ее работах.

К сожалению, почти ничего не известно о витебском периоде творчества художницы, хотя именно этот город — её родной. Отучившись в Витебском народном училище, Магарил отправилась в бывшую Академию художеств в Петрограде, в мастерскую пространственного реализма М.В. Матюшина. Здесь и сформировалась её творческая методика. Матюшин и его ученики, включая Евгению Магарил, к 1930 году оформились в группу КОРН («Коллектив расширенного наблюдения»). Участники группы экспериментировали в области пространственно-световой среды, изучали восприятие цвета. Матюшин вспоминал о Магарил, как «стихийно талантливой», отмечая, правда, «нехватку организованного подхода». Что бы это значило, сейчас уже сложно сказать. Возможно, художница уходила за рамки матюшинской цветовой теории, отталкиваясь больше от натуры, от жизни. В цветовые раскладки КОРНа она, видимо, тоже так до конца и не вписалась.

Параллельно с этим Магарил продолжала работать с Малевичем в качестве сотрудницы ГИНХУКа. В живописи Евгения Магарил передавала свет через цветовые пятна, а не линии. Она избегала открытых цветов, выбирая более светлые или приглушенные оттенки. Особенно это заметно в её поздних работах. Неудивительно, что излюбленной её техникой стала акварель. В 1927-1929 гг. Магарил работала главным художником на текстильной фабрике, а с 1929 года преподавала рисование в школах.

Художница пережила первый год блокады Ленинграда. В это время она создала серию работ, посвящённую жизни осаждённого города, в акварели и в самодельной смеси из угля, сажи и масла. С 1942 г. и до конца войны проработала в эвакуации в Бийске. К сожалению, большинство довоенных работ были в это время утрачены.

После войны художница продолжила учить детей рисунку. В 1960-е гг. она также сотрудничала с экспериментальной литографской мастерской при Лениградском отделении Союза художников СССР. С конца 1950-х гг. авангардизм 20-х перестал быть запретной темой в СССР. Магарил восстанавливают в Союзе художников, в 1974 и 1984 гг. прошли её персональные выставки. В то же время она всегда оставалась сама по себе. Власти её не трогали, но и не одаряли, а нонконформистам 1970-х-1980-х интереснее были её более знаменитые коллеги. Остаток жизни она прожила в обычной ленинградской коммуналке. После ее смерти судьба творческого наследия была трагична: из-за пожара в мастерской Магарил три четверти ее работ было утрачено.

Евгения Магарил являет собой пример стойкого следования своему творческому кредо в недружественном окружении, но и по сей день остаётся, во многом незаслуженно, в тени своих учителей.